По-моему, это вообще не имеет отношения к «классической музыке», - что-то из
области мьюзикла и Голливуда.
Настоящее искусство – это живая часть реальности, а не какая-то безобидная ее
«лакировка». И хотя он тут пользуется традиционными европейскими приемами, по
духу – это совершенно уже что-то другое, в отличие от Концерта Корнгольда, например,
который, хотя тоже – «развлекаловка», - но написан с блеском, мастерски и с «нервом».
А тут – просто, по-моему, сполшная банальность. И типичные концертные формы,
материал, «мотивное развитие», диалог оркестра и солиста и т. п. получаются «не на
месте», совершенно произвольно притянутыми за уши. Потому что – без «нерва» хоть
какого-нибудь, без драматизма (не в смысле характера, а в смысле – драматического
развития) – все эти элементы теряют совершенно смысл. Все равно получается какое-то
пoппури, неважно, что и когда происходит – в этом не чувствуется внутренней
необходимости. И это особенно заметно, по-моему, в том, что тут, может, и имеются в
виду какие-то эмоции – лирические, взволнованные, «лихие» и прочие – но все это
ужасно получается ненатурально, и я бы ни в коем случае не стал это все играть всерьез
– будет только притворство и потуги, «игра в искусство». Это именно, как хороший
голливудский фильм – он, может, и хорош, но это не искусство (как Бергман или
Пазолини, например), а другой просто жанр такой.
Это даже, может быть пример того, что такое разница между красотой и «красивостью»
(«красивеньким»). Это не значит, что красивенькое – плохо, просто это – другая
реальность совсем.
По-моему, можно нормально его сыграть и получить даже удовольствие – если не
пытаться принять всерьез. Это тоже как в кино – не как в театре, где весь вечер ты
непрерывно играешь роль, в которую надо вжиться, а – склейка отдельных коротких
сцен, эпизодов...Техника актерской игры другая.
Если сохранить какую-то дистанцию, то можно избежать слащавости и неестественной
экзальтированности (в «драматических» местах и «кульминациях» (кульминации в
кавычках, потому что кульминации могут быть только там, где есть развитие),
навязчивость повторяемых мотивов можно скрасить, играя/думая большими кусками –
от одного каданса (когда ясно появляется та или иная тональность) до другого.
Впрочем, все это может не понравиться публике, желающей принять «красивенькое» за
прекрасное ...Но ее можно очаровать некоторой иронией! Банальность, даже
примитивность можно увидеть как хорошую простоту, слащавость – как сдержанную
лирику, потуги на драматизм и взвинченность – как причудливость, фантастику,
разухабистые «бомбовые» кульминации подготовить сменой настроения, «сопли»
медленной части облагородить, в финале особенно не «виртуозничать» и т. д.